Чего только не повидали старые отельные портьеры на своем длинном веку. Их глубокий
винный цвет уже изрядно выгорел на солнце и местами отливал рыжим. Помимо
невыбитой пыли, они хранили в себе многочисленные ароматы, запахи и запашки, а
также следы самых разнообразных веществ. Начнем с того, что под комнатой, на
первом этаже располагалось типичное парижское кафе со столиками на улице, и
табачный дым поднимался вверх, влезал сквозь форточку и клубочком сворачивался
в складках портьер. Но главное, конечно же, творилось внутри. Одна японка,
которой не понравился запах в номере (виноват, безусловно, ковролин — крайне
неопрятный старик, ровесник отеля), обрызгала портьеры с ног до головы своими липкими, как лента от мух, духами, явно не благородного французского происхождения. Ооо, пока они хоть
немного не выветрились, портьеры не раз и не два вздрогнули от отвращения.
Потом хуже — на подоконнике забыли недопитую чашку кофе и, не найденная при
уборке, она расцвела всеми красками плесени. Правда, спустя пару-тройку недель,
плесень поседела, приобрела несколько аптечный, спокойный аромат и уже не так
раздражала. Пару раз торопливый любовник открывал для подруги шампанское, и
брызги летели прямо на бархатистую ткань. Одна девица запустила в
приятеля эклером, но промахнулась...Постояльцы хватались за портьеры, дергая их
туда-сюда, и кое-где материал уже лоснился. В одном месте сохранились следы
слез и потекшей туши. Но самое плохое — это
ванная. Как только туда заходит дама — жди неприятностей. Дамы имеют
обыкновение мыться долго и тщательно, со всякими излишествами, при этом по
завершению, распахивая дверь и выпуская клубы пара, они не заботятся о том,
чтобы открыть окно и проветрить. Влага пропитывала тяжелую материю, и ламбрекены некрасиво обвисали. Портьеры
устали от людских драм, равно как и от радостей, и давно мечтали о том, чтобы
их хорошенько почистили и пустили на чехлы для диванных подушек в холле — на
них никто не обращает внимание, лежат себе, раскинувшись в неге, и не пахнут.